Должность председателя ЕЦБ — возможно, ключевая в Евросоюзе. Уникальность еврозоны состоит в том, что фискальная и налоговая политика определяются государствами-участниками, тогда как денежно-кредитная ими не контролируется, будучи отдана на откуп общему для всех институту. Это резко усложняет управление и координацию действий. В теории центробанки многих стран мира отделены от их правительств, но на практике такое удаление существует только в ЕС, что приводит к постоянному конфликту интересов. Из-за этого в идеале председатель ЕЦБ должен быть не только опытнейшим финансистом, но и сильным политиком.
В прошлом все председатели выходили из рядов «профессиональных» центральных банкиров, которые уже успели зарекомендовать себя в качестве руководителей национальных ЦБ. Вим Дуйсенберг (1998–2003) обеспечивал запуск единой валюты и действовал в ситуации, когда она начала обваливаться в начале 2000-х. Жан-Клод Трише (2003–2011) спасал еврозону от мирового финансового кризиса. Марио Драги, который покинет свой пост 31 октября, пришлось разрешать греческий долговой кризиc.
Ожидалось, что Драги сменит еще один финансовый «тяжеловес» — председатель ЕЦБ Германии Йенс Вайдманн — что было бы логично, учитывая колоссальное влияние Берлина на экономические дела Евросоюза и особенно еврозоны. Но вышло иначе. Сложно понять, как именно принималось решение о новом главе ЕЦБ: процесс назначения на ключевые должности в ЕС крайне непрозрачен, но приходилось учитывать мнения всех крупных стран союза. Президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что Лагард оказалась «компромиссным» кандидатом.
Судя по всему, против Вайдманна выступили итальянцы, с которыми он пикировался по вопросам монетарной политики еще до прихода к власти популистов. В результате схема «француз-немец», согласно которой пост президента ЕС получил бы Мишель Барнье (главный переговорщик по Brexit), а Вайдманн возглавил бы ЕЦБ, была переиграна. Произошел размен: представитель Германии — Урсула Фон Дер Ляйен — станет во главе Еврокомиссии, а вот центральный банк Европы окажется на попечении Лагард, с ее глубокими связями в политической элите Франции. Не последнюю роль сыграли и гендерные требования: номинировав на ключевые позиции двух женщин, европейская элита выиграла несколько очков в глазах «прогрессивной» публики.
В противоположность Вайдманну Лагард не имеет финансового или экономического образования вообще, она по профессии юрист.
— Я немного изучала экономику, но я не супер-пупер-экономист, — сказала она в интервью The Guardian в 2012 году.
До сего момента это не мешало ей занимать большие должности именно в макроэкономическом секторе. В правительстве Николя Саркози она четыре года (2007–2011) была министром финансов. С этим периодом связан самый крупный скандал в ее карьере. В 2007 году французский магнат Бернар Тапи получил от государства €400 млн в качестве компенсации по итогам его судебных разбирательств с банком Credit Lyonnais. Спустя несколько лет суд решил, что компенсация была выплачена незаконно.
В отношении представителей французского минфина, включая Лагард, возбудили уголовное дело по статье «Халатность» из-за того, что они воспрепятствовали выплатам. В итоге суд, в состав жюри которого входили депутаты парламента, все-таки признал бывшего министра виновной, но решил не назначать ей наказание, сославшись на то, что в деле есть политическая подоплека.Это решение возмутило немалую часть французской и европейской общественности, которая сочла, что истеблишмент Франции в очередной раз проявил себя согласно правилу «рука руку моет». Хотя понятно, что если бы в стране осудили и наказали второго подряд француза — директора МВФ (после Доминика Стросс-Кана, которого преследовали за сексуальные домогательства), то ущерб государственному престижу был бы совсем уж катастрофический. Между тем фонд с давних пор является французской «вотчиной»: 45 из 70 лет общей истории института им руководили представители этой страны.
В отношении периода карьеры Лагард во главе МВФ впечатления также неоднозначные. Фонд продолжает терять свое влияние, уступая в качестве «кредитора последней надежды» региональным ассоциациям и отдельным государствам. Впрочем, связано это скорее с объективными условиями развития: среднеразвитые страны по сравнению с пиком могущества фонда в 1980–1990-е годы чувствуют себя намного увереннее и обычно обладают куда более солидным запасом прочности в виде золотовалютных резервов. В итоге к фонду обращаются всё реже, особенно памятуя о том, что не все его рекомендации, предоставляемые при выделении кредитов, работали как должно (классический пример — азиатский кризис конца 1990-х годов, в обострении которого многие экономисты винят как раз сомнительные советы МВФ).
Не стоит забывать и о том, что, несмотря на рост влияния развивающихся стран в мировой экономике, решающее право голоса в фонде по-прежнему принадлежит США и европейским государствам, что в новых условиях существенно снижает легитимность и международное признание организации. Тем не менее непосредственно к руководству в исполнении Лагард тоже были вопросы: к примеру, в 2012 году, в разгар долгового кризиса Греции, она заявила, что для граждан страны «наступила расплата» за много лет уклонения от налогов и что никакой жалости к ним испытывать не стоит. Эти слова вызвали взрыв негодования как в самой Греции, так и за ее пределами. Тем не менее не последовало даже извинений, как обычно бывает в таких случаях.
Не совсем однозначно можно оценить и ситуацию с программой помощи Украине, которая была крупнейшей для МВФ в 2010-е годы, не считая вышеупомянутой Греции. Средства предоставлялись Киеву, несмотря на то что правительство страны раз за разом нарушало условия выделения кредитов (полезность этих условий для экономики и благосостояния граждан — вопрос отдельный). Для многих эта кредитная линия выглядела как «прогиб» руководства фонда под политическую конъюнктуру, хотя МВФ по своему замыслу должен стоять вне международной политики.
Несмотря на отсутствие у вероятного главы ЕЦБ профессионального образования и ее неоднозначный послужной список, рынки отреагировали на номинацию Лагард скорее положительно, и вот почему. Директор-распорядитель МВФ ранее неоднократно выступала за мягкую монетарную политику, более того, высказывалась в поддержку отрицательных ставок рефинансирования. Таким образом, она намерена не только продолжить, но и развить нынешнюю политику ЕЦБ, что может положительно сказаться на рынках. К слову, Вайдманн считается адептом консервативного подхода, так что, если бы номинирован был он, европейской экономике и финансовой сфере, возможно, пришлось бы серьезно затянуть пояса.
Известный экономист и инвестор Мохаммед Эль-Эриан на страницах Bloomberg одобрил назначение Кристин Лагард. По его мнению, недостаток опыта в такой тонкой сфере, как денежно-кредитная, француженка может компенсировать своими талантами политика. Кроме того, она умеет окружать себя весьма высококвалифицированными экспертами.
Оставить комментарий
Вы должны войти чтобы комментировать..